К списку фотогалерей

В этом году в мероприятии приняло участие 9 человек: Чингиз и Варг («Змей Горыныч», Великий Новгород); Леша Лучник и Паук («Ратобор», Москва); Эхин и Борис (питерское отделения клуба «Берн», реконструкция XV в.); Саня Гримур, Саня Сивочалов и я, сиречь Макс («Усадьба», Псков).  

Рано утром 21 февраля сообщество будущих рыболовов и охотников прибыло в деревню Голова, что в тридцати двух километрах от Пскова. Там мы влезли в «дурацкое», распределили по заплечным мешкам груз, выпили по бутылочке пива, сфотографировались «на память» и в полдень покинули пределы цивилизации. Мороз – десять градусов, падал легкий снег.

Отдельно стоит сказать о цели путешествия, маршруте, питании и т.п. Наш питательный рацион был составлен из сыра, колбасок, окорочков, хлеба, сухарей, вареных яиц, травяного сбора и вяленного мяса, приготовленного Димой ака Димариком (кстати, он не отправился с нами по причине уважительной – его сыну Тимуру 21 февраля исполнился целый год!). Задача мероприятия была сформулирована следующим образом: добраться до побережья Псковского озера (по условной прямой по карте это около 6 км от деревни), пройти по льду озера вдоль побережья и найти удобное место для стоянки, разбить лагерь и подготовиться к ночевке. В случае благоприятного стечения обстоятельств – поставить на ночь сеть. Утром планировалось заняться экспериментами с индивидуальными орудиями лова и оценить промысловые возможности округи с точки зрения охоты. Вечером второго дня мы должны были снять лагерь и отправиться в деревню, где под чудную медовуху (огромный респект Пете из «Горынычей») и баньку планировалось подведение итогов и начало празднования дня рождения Лучника. Наше персональное «спасибо» Леше, который решил встретить свой очередной год жизни вдали от Насти, дома и клуба (если не считать Паука).

Дорога от деревни до озера пролегала по лесу, насыщенному болотами, ручьями, родниками, вырубками и всевозможным валежником. Решение не брать лыжи и снегоступы оказалось чертовски верным, однако хозяйственная деятельность человека и предки-сусанины в роду Грима сделали свое дело: шесть километров стали стремительно превращаться в дюжину…Финальным аккордом первого этапа похода стало километровое болото. К этому моменту нас пробило на черный юмор и на свет появилось новое «Братство кольца» в составе:  Гэндальф (Гримур, ибо проводник), Легалас (Лучик, т.к. только он был с луком),  Гимли (Чингиз, т.к. самый брутальный), Боромир (Паук, т.к. похож и желал отнять цацки у Фродо), Мэри и Пипин (Эхин и Боря, т.к. они юморные падонки), Фродо (Саня Сивочалов, т.к. из-за состояния здоровья его плющило как хоббита с кольцом всевластья), Сэм (я, т.к. опекал нашего «Фродо») и Агроном (Варг, ибо другие роли были тупо заняты).  

Наконец мы выбрались на насыпную дорогу, передохнули и отправились к озеру, до которого оставался километр. При подходе к озеру нами была замечена «избушка» с сарайчиками. Самые несознательные мародеры предлагали захватить хутор и устроить ночевку там, но промысловики победили ландскнехтов и мы продолжили путь.  

Просторы Псковско-Чудского водоема потрясают воображение. Вот только берега его на нашем участке заболоченные и заросшие преимущественно кустарником. Поэтому группа приключенцев рванула вдоль побережья. Путь нам преградили огромные мохнатые коты, собирающие дань с рыболовов. Так как я с Лучником шел в авангарде, то мы дали команду «Оружие к бою» и мудро сбежали. Наши камрады таки сумели отбиться и откупиться обещанием дать рыбки на обратном пути (кстати, через сутки коты нас встретили и свою пайку получили).  Только в 17.30 мы добрались до приличной тверди, укрытой жалким подобием леса. Стало ясно, что сеть нам поставить сегодня уже не светит.  

Чингиз своей «пальмой» нарезал сухого тростника и обеспечивал всех желающих качественной травяной подстилкой, а остальные члены банды озаботились подготовкой лежбищ. Археологическая культура «реконструкторов-любителей» была представлена тремя типами жилищ: настил из бревен, щедро посыпанных тростой (Ратобор), фигвам невысокий (Усадьба) и навес обыкновенный (Змей Горыныч&Берн). Скоро наступила темнота, и все собрались у костра. Темой вечера стал погребальный настил Ратобора и пари относительно скорости возгорания и качество сгорания Лучника и Паука.  

Ночью было холодно. Около 15-ти градусов. Снег не прекращался. Члены «Усадьбы» ночевали по отлаженной модели и, естественно, не замерзли. Как, впрочем, и новгородцы. Итак, тонкий мягкий войлок удобен при переноске и чудно удерживает тепло. Бернцы плохо чувствовали утром пальчики на ногах, но обошлось без ампутаций. Эхин утром радовал общественность игрой на одеревеневших башмаках с бубенчиками. Ратоборцы тоже ничего не отморозили, но перл Паука «лежу в лижнике, сплю, на лицо падает снег» сразу вызвал ассоциации с шедевром Сальваторе Адамо.  

День второй  

Травяной отвар и костер всех взбодрил.  После завтрака  братва решила заняться промыслом чего-нибудь. С охотой все обстояло паршиво, так как мелкий пушной зверь нас игнорировал, а малочисленные волки и кабаны сочли за благо с нами не связываться. Поэтому Чингиз и Сашки остались варить/жарить беспомощную курицу, а остальные участники мероприятия отправились в ледяное безмолвие.  

С рыбалкой получилось веселее. Эксперимент с сетью, как вы догадываетесь, не мог закончиться поимкой рыбы и свелся к отработке методики постановки. К выводам пришли следующим: пешня – страшное оружие; первую прорубь надо действительно делать  хитрой формы, иначе шест просунуть будет очень сложно; для протаскивания шеста и веревки требуется хорошая сноровка; избежать намокания и замерзания при подледной ловле сетью очень сложно.  

Перейдем к ловле на удочку и блесну.

У меня были подготовлены две удочки (кованые крючки, льняная нить, поплавок из сосновой коры). Ловил на глубине от полуметра до трех метров. Наживка разнообразная – червь, опарыш, мотыль, шерстяная нить. На мой взгляд, можно обойтись одними червями. К сожалению, мелкая белая рыба нам недоступна из-за грубости снастей. А вот окунь и ерш – твари жадные и подсекаются легко.

Когда ветер усилился, я стал замерзать, и созерцание поплавков мне уже надоело. Я сменил место и перешел к выгулу медных блесен, выполненных по образцу местных находок. И тут меня ждало самое большое разочарование этого похода. На глубине около двух метров причудливой блёсенкой соблазнился щурёнок граммов на пятьсот. Я же, опасаясь за прочность нити, спешно и резко дернул щуку к поверхности, случайно обрезал лесу о кромку льда, откинул снасти и бросился руками вытаскивать рыбу. Емеля из меня не вышел…  

После сытного обеда мы стали сворачивать лагерь и отправились домой в деревню. Во избежание прогулок по болотам маршрут благоразумно был скорректирован.

К темноте мы добрались до жилища, стали пить брагу, топить баню, травить байки и поглядывать на уши именинника.  

День третий, плавно переходящий в четвертый

 Утром, 23 февраля, мы благополучно проснулись и к обеду уже были в славном городе Пскове. Новгородцы отбыли на родину, а оставшаяся общественность, украшенная Совой и Хельгой, оккупировала заведение под названием «Камелот». К десяти вечера, потребив достаточное количество пиво за здравие Лучника и по иным поводам, мы двинули на вокзал. У вагона   №8 поезда «Псков-Москва», привлеченные песней «Ойся-ты-Ойся», «люди в сером» изъяли Паука и увели его в КПЗ. «Дядя Павук» (как окрестил его маленький Серега Сивочалов) был отпущен только через час после отхода поезда.  Так работники псковской милиции отомстили за свое тяжелое детство-отрочество-юность-зрелость-старость «проклятым москвичам». Зато Паук на следующий день обрел экскурсии и был допущен в святая святых – реставрационную мастерскую, где находились свежие археологические находки. «Псков Пауку понравился, а уж как Пскову понравился Паук…даже отпускать его не хотел» (с)

на главную