На римской мозаике V века представлены два изображения столов простой и устойчивой конструкции. Прямоугольная столешница, четыре прямые ножки, соединенные между собой перекладиной на уровне чуть вышек лодыжки стоящего человека. Столешница имеет более темную окраску по сравнению с остальными деталями стола, возможно доска столешницы помещалась в раму из таких же брусков, из которых сделаны ножки. 

В правой части изображения видно кресло из темного дерева или обитое темной тканью. Его конструкцию сложно различить детально. Оно имеет полукруглую спинку, сплошные подлокотники. Возможно, спинка не прямая, а выгнута по горизонтали для удобства сидящего. Похоже, что кресло не имеет четко выраженных ножек, нижняя часть стоит прямо на земле или опирается на боковины, одновременно являющиеся подлокотниками.

Сразу, чтобы не возвращаться больше к этому источнику, отметим, что эта конструкция кресла имеет более поздний аналог - в статуе-реликварии св. Веры, конца X века (империя Каролингов). Рис. 2 справа = >

Та же конструкция, как у столов на мозаике, но уже в виде лавки, присутствует на миниатюре  Амиатинского кодекса, изготовленного в Британии в скриптории монастыря Ярроу, в начале VIII в. 

Искусствоведы считают иллюстрации этого кодекса подражанием экземплярам из библиотеки Кассиодора. Возможно, изображение пророка Ездры генетически восходит к не сохранившемуся портрету Кассиодора  в рукописи VI в.

Сходство прослеживается в изображении позы писца, проработке складок одежд, цветовом решении, обилии реалистичных деталей. 

Миниатюра также считается подражанием книге из библиотеки Кассиодора VI в., несмотря на то, что изображение плоскостное, подчеркнуто-декоративное. Художник покрыл детали лавки рисунком, возможно, местного происхождения. 

В конструкции изображенной лавки наблюдается некоторая странность - не прорисована полностью задняя нижняя перекладина. Эта странность может быть объяснена, если представить, что лавка имеет нижний ярус, т.е. пространство между нижними перекладинами затянуто тканью или закрыто доской. Это объяснило бы и ту странность, что заходящая под лавку часть коврика, на котором покоятся ноги святого, между перекладинами также не видна. 

Вернемся к изображению из Амиатинского кодекса. Из всего интерьера, изображенного на миниатюре, выбивается подставка для ног на переднем плане. Чисто зрительно это объясняется тем, что, во-первых, по тону она отличается от остальных предметов деревянной мебели в интерьере, а во-вторых расположена по другой оси, нежели все остальные предметы в комнате. Но главное отличие этого объекта - четкое, практически чертежное, изображение конструкции вплоть до пазов и крепления крышки. 
Заманчиво было бы предположить, что британский автор внес в "интерьер Кассиодора" свой элемент, образец которого имел перед глазами. На эту мысль наводит и некоторое сходство системы конструкции подставки для ног с археологическими находками из Северной Европы (кровать из Осебергского погребения, сундук из Мастермира). 
Возможно, эта конструкция могла использоваться не только (и не столько!) при изготовлении изображенной здесь подставки для ног, но и при изготовлении столов и лавок.

"Тенты" интересны сами по себе. На миниатюре мы видим довольно высокие  (15,-2 м.?) рогульки, поддерживающие нечто, напоминающее туго скрученную ткань. Это напоминает изображение способа плиссировки ткани путем сушки в скрученном виде, но это весьма сомнительно, с точки зрения сюжета (История Адама и Евы). Если это все-таки тенты, то они изображены в сложенном виде. В разобранном виде они могли бы каким-то образом раскидываться по "рогулькам" (например, рулон слева поддерживают четыре "рогульки" - достаточно, чтоб растянуть ткань). Не исключено, что это вовсе не мебель, а садовые приспособления (как подставки для ветвей плодовых деревьев или виноградных лоз). Но скрученные рулоны мало напоминают какие-либо растения. Сушка сетей в таком виде тоже совершенно не оправдана.  

Рис. 7. Второй вариант овальной скамьи имеет четыре ножки. Однако интерпретация данного объекта как скамьи не претендует на окончательность. 

Скамья с сиденьем в формы овала с усеченными боками. Подушка подложена только под спину. Возможно, имеется в виду, что сама скамья имеет мягкую обивку (см. углубленную линию, дублирующую край сиденья на некотором расстоянии от него).

Благодаря тому, что вся композиция  показана сбоку, видно, что подножие не является составной частью скамьи, а представляет из себя довольно большой помост, на котором стоит скамья. За спиной у сидящих виден задник (двусоставной?), задрапированный тканью, который при фронтальном изображении мог бы показаться цельной спинкой кресла (такой как на рис. ниже в обзоре). 

На гобелене из Байе изображены два собственно пиршественных стола: полукруглый, оставляющий в центре помещения свободное пространство  (Рис. 11)., и длинный стол, установленный на возвышение, с которого хорошо видно происходящее вокруг (Рис. 12)..

  Иконография в целом очень богата изображениями тронов. Конечно, эти изображения в наименьшей степени отражают реальную бытовую практику и тяготеют к канону. Трон это предмет мебели, подчеркивающий особый статус владельца. Изображение личности не троне может иметь и прямое, и символическое значение, а может - только символическое. Но даже и в тех случаях, когда художник изображает реальный предмет мебели, а не копирует основные детали из более раннего источника, изображенный трон все равно является уникальным объектом, а не обычным предметом обихода людей того времени. 

В тех случаях, когда в качестве трона изображен реальный, современный художнику предмет мебели, его конструктивные особенности и декор отчасти могут давать представление о мебели того времени и региона. 

Рис. 13.Обратимся к иллюстрации в Кембриджском Евангелии. Памятник создан в Риме, в конце VI века. На миниатюре - Евангелист Лука. Естественно, сюжет воображаемый. Художник не мог лицезреть св. Луку на троне. Если бы художник сподобился такого видения, это было бы отражено в источнике. 
Изображен трон без подлокотников, с прямой прямоугольной спинкой. Нижняя часть трона - цельная, передние части боковин имитируют колонны.  На сиденье (вероятно, ничем не обитом) - большая пухлая подушка. 
Перед троном - невысокая подставка для ног или коврик. 

Рис. 14.

В данной иллюстрации видно не только влияние местной школы живописи, но и, скорее всего, наблюдения художника за окружающими его предметами интерьера: 

Торцы боковин трона и раму спинки художник покрыл "резьбой". При декорировании использован местный орнамент, а не декор из античных прототипов рукописи. Причем четко видно, что художник изобразил именно украшенное кресло, а не украсил рисунок орнаментом. 

По сторонам от нижней части трона появились фигурные  выступы, напоминающие стилизованные звериные головы. Тема завершений в виде звериных голов найдет свое продолжение на изображениях тронов в более поздних источниках. Завершение спинки имеет аналогии в изображении трона на гобелене из Байе XI века (рис. 15). Трон имеет как бы несколько ярусов: спинка, сиденье, подножка, ножки кресла.  Спинка названа так довольно условна, т.к. состоит только из боковых столбиков. Возможно, между ними могла натягиваться ткань.

Изображение подушки на миниатюре из Золотого кодекса очень реалистично. Рисунок на ткани, игра света на складках - все это наводит на мысль о рисовании с натуры. Если бы этот элемент был просто данью канону, скорее всего, художник ограничился бы изображением двух декоративных полукругов по бокам от фигуры. 

Исходя из всего вышесказанного, можно предположить, что художник из Кентерберийского скриптория изобразил на миниатюре реальное или близкое к нему кресло, которым пользовалось какое-либо высокопоставленное лицо в окружении художника. 

Трон на рис. 16 имеет невысокие подлокотники и ножки, спинку с декоративным дугообразным завершением. Подлокотники чем-то накрыты, возможно, мягкой тканью.  Подножье сделано в виде лесенки. Этот трон отличается от трона  в сюжете коронации (рис. 15). Это лишь свидетельствует в пользу того, что на ковре изображены реальные предметы мебели. Если изображение трона было бы каноническим, оно было бы одинаковым на разных участках гобелена. 

Орнаментация боковины "стула" представляется просто частью орнамента на страницы (тем более, что это крест, что несет свою символику и вплетено в символическую ткань произведения).
Последним аргументом в пользу того, что данный объект не изображает реального предмета мебели является совершенно парадоксальная форма сиденья.

Рис. 18. На миниатюре того же Евангелия, изображающей Евангелиста Иоанна, помещено изображение трона с широкой спинкой, занавешенной темным покрывалом со светлыми декоративными полосами по краям. Можно предположить, что занавешенная спинка имела верхнюю часть в виде очень вытянутого богато орнаментированного овала. Остальные части сиденья закрыты полами одеяния сидящего и с трудом поддаются истолкованию. 

Рис. 19.  Евангелист Лука Миниатюра Евангелия Ады, скрипторий Придворной школы, около 800 г. 
Низ трона монолитный. На рисунке четко видно, как расположены доски, конструкция низа легко может быть реконструирована. Спинка кресла с полукруглым завершением (или спинка дугообразно изогнута), по бокам - столбики с шаровидным завершением. Спинка задрапирована тканью. Судя по складкам ткани, столбики неплотно прилегают к спинке или спинка не цельная, является лишь основной для драпировки. Если сравнить его с более поздним изображение трона со столбиками с ковра из Байе, где нет такой драпировки и видно, что нет жесткой спинки, можно предположить, что и здесь спинка может не являться цельной.  

Возможно, подножка является конструктивной деталью самого кресла, а не отдельным предметом мебели. 

Рис. 20. Евангелист Иоанн. Миниатюра Евангелия из монастыря Св. Медарда в Суассоне, изготовлено для Карла Великого, начало IX в. (827 г.?)

Троны на рис. 20 и 21 конструктивно сходны с вышеописанным. Декор нижней части трона с рис. 18, на первый взгляд, напоминающий просто продолжение архитектурной темы фона миниатюры, находит аналогии в изображениях на ковре из Байе. Однако, что именно изображают эти "окна", не вполне ясно. 

      рис. 22. Гобелен из Байе, фрагмент. 

Рис. 21. Евангелист Иоанн. Миниатюра Венского Коронационного Евангелия, скрипторий в Ахене, конец VIII в.

Рис. 24. Поклонение волхвов. Миниатюра Евангелария Оттона III, ок. 1000 г.

Рис. 25. Коронование императора Генриха II. Миниатюра Бамбергского апокалипсиса, начало XI в.

Рис. 26. Коронование императора Генриха II и императрицы Кунигунды. Миниатюра книги евангельских чтений Генриха II, 1007-1012 гг.

На эту миниатюру как раз помещено изображение такого же алтаря-трона. Но здесь он выглядит крайне функционально, показан сбоку, показано положение подставки под ноги, подушки. Умелый показ светотени художником также свидетельствует в пользу того, что рисунок был сделан с натуры (не с самого евангелиста Матфея, разумеется... ). Не исключено, что в скриптории в Реймсе такие предметы мебели действительно были в ходу у писцов. 

Сиденье и основание, скорее всего, цельные, сделаны из дерева. "Ножка" тумбы, вероятно, полая внутри. 

Подставка для ног как будто введена художником в миниатюру уже после завершения  основной работы. Такой же (тот же или очень похожий) объект мы видим в изображении сидящей Богоматери на миниатюре "Поклонение волхвов" в Евангелари Оттона III, ок. 1000 г. (рис. 12). Интересно, случайно ли изображена художником диагональная полоса на крышке подножия, является ли она данью традиции (на миниатюре в Кембриджском Евангелии видна подобная полоса)  или это элемент декора мебели, которая послужила моделью для изображения. 

Изображением реального предмета на этой миниатюре вполне может быть спинка трона с зеленой драпировкой и зооморфными навершиями. 

Рис. 32. Навершия боковин трона, очень похожие на навершия спинки, изображенные в кодексе ок. 983-985 гг., мы встречаем на миниатюре Евангелия Оттона III, ок. 1000 г.

Здесь снова изображен император Оттон III, но уже на совершенно другом кресле. Алая драпировка скрывает часть конструкции трона. Однако видно, что сидение декорировано по бокам резными изображениями звериных голов, а ножки трона сделаны в виде звериных лап. Складки драпировки создают иллюзию, что император сидит на жердочке, но это вряд ли соответствует действительности. Скорее всего, сиденье просто укрыто двумя длинными покрывалами крест-накрест, что позволяет полотнищам свисать спереди и с боков без характерных угловых складок, открывая декоративные навершия. Поверх покрывал уложена подушка, судя по направлению складок, круглая или овальная, уплощенная. 

Кресло сделано в том же стиле, с теми же конструктивными особенностями. Не имеет спинки, или спина невелика и полностью закрывается фигурой сидящего. Возможно, это доказывает что задник трона Оттона на рис.17 - отдельная деталь. Резные детали кресла и подушка на сидень изображены подробно и реалистично. Возможно, действительно, с некой натуры. 

Скорее всего, такие кресла в конце X века входят в употребление в привилегированных слоях общества в Западной Европе. 

Подставка для ног рядом с этим креслом имеет интересное "арочное" оформление  ножек. Подобная, но более простая подставка для ног изображена на окладе на окладе Евангелия Оттона III, ок. 1000 г. (сюжет Успение Богородицы?, рис. 34, справа)

В правой части миниатюры  изображен  двухъярусный стол-скрипторий. Также интересно, что в руке у писца не пергаментный свиток, а именно восковая дощечка и стило - реалии повседневной жизни, а не символ профессии. 

Ножки и оформление боковых выступов сиденья также резные, зоорморфные, но также немного другой формы. Представляется, что это уже третий реальный предмет мебели такого типа, изображенный в источниках конце X века. 

Рис. 36. Абсолютно такую же конструкцию имеет кресло, в котором восседает Понтий Пилат на миниатюре Распятие в Евангеларии Генриха II (нач. XI в.). Форма наверший больше всего из всех приведенных здесь иллюстраций напоминает детали трона , изображенного в Евангелии Оттона III (ок. 1000 г.).

Рис. 37. На подобном же кресле восседает Евангелист Марк на миниатюре Евангелия Эбо (IX век). Видна только одна ножка стула, на котором он сидит. Стул не X - , а скорее П-образной формы, "голова" сразу переходит в изогнутую ножку, завершающуюся снизу изображением звериной лапы. На стуле - алая подушка. Книгу он при этом держит прямо на коленях. 

Не представляется возможным узнать на основе этих источников, из чего было сделано само сиденье этого кресла: из натянутой ткани или другого мягкого материала, или из дерева.

Трон на рис. 33  справа относится к тому же типу, что и напоминающие скамьи кресла на миниатюрах VIII - начала IX века из каролингских скрипториев.  Исходя из соображений функциональности такого крупного зашитого досками пространства под сидением, можно предположить, что это даже не скамья, а сундук. Насколько это предположение можно отнести к другим "тронам" - вопрос дискуссионный.

Тем не менее, на рис. 41 скорее всего изображен именно сундук, на который уложена плоская подушка для сидения. Сидящий на сундуке на кучке подушек и покрывале с кистями изображена святая Дева в сюжете Благовещение на рельефе из слоновой кости на крышке оклада Евангелия начала IX в.

Рис. 42

Данное изображение с ковра из Байе (XI век) интересно тем, что из ряда изображений П-образных кресел с зооморфным декором в этом источнике его выделяет наличие полукруглой спинки, явно указывающей на то, что это именно кресло, а не сундук (если это спинка, а не щит стоящего за троном дружинника), а также своеобразным расположением "звериной головы". Здесь она является не частью сиденья, а частью подушки, лежащей на нем. Возможно, это небрежность вышивальшицы. Возможно - отражении традиции стелить на сиденье шкуры, снятые целиком (т.к. с головой).  С другой стороны, подушка явно изображена стеганой в ромб, а не меховой. Но голова от шкуры могла пришиваться к подушке как украшение. 

Трудно сказать, были ли эти стулья простой формы широко распространены в Западной Европе или их изображение в источниках VIII-XI века является лишь данью античной традиции (из которой и их конструкция, и их изображение, вне сомнений, и ведет происхождение).

На рис.43 видно, что с такими стульями также использовались подушки (что особенно актуально, по всей видимости, для писцов). На рис. 44 видна форма сиденья. Похоже, что оно было сделано из натянутой между рейками ткани. 

Рис. 45. Скамья с фигурными боковинами (полукруглые подлокотники, арочное оформление нижней части) и драпировкой на спинке изображена на рельефе  "Христос-триумфатор" на пластине слоновой кости оклада Евангелия из Лорша (Ахен, начало IX века). Боковины дополнительно украшены орнаментом.

Возможно, задник с драпировкой не является неотъемлемой частью скамьи и держится на двух точеных столбиках, один из которых виден сбоку. 

на главную

Наполнение сайта - Kolpakova Yulia (c) 2003-2011